В деле гендиректора «Траста» вскролись махинации
Как стало известно “Ъ”, знакомясь с материалами судебного дела обвиняемого в мошенничестве главного исполнительного гендиректора банка «Траст» Михаила Хабарова, его нотариусы обнаружили экспертизу, которая фактически нивелирует инкриминируемое их подзащитному преступление. В ГСУ СКР считают, что господин Хабаров, трудясь в корпорации «Деловые линии», принадлежащей его партнеру Александру Богатикову, незаконно принесал 842 млн руб., вводя последующего в суеверие относительно своих возможностей по недопущению финансовых перепроверок и других претензий правоохранителей. Однако из имеющегося в деле заключения Российского регионального центра судебных экспертиз (РФЦСЭ) Минюста России следует, что данные о субсидиях господину Хабарову существовали проголосованы накануне возбуждения против него судебного дела.
Адвокат Владимир Слащёв узнал “Ъ”, что на позавчерашний день наихорошим отрывком в деле о мошенничестве, по которому минует его заказчик Хабаров, становится нелегальное получение им 842 млн руб. Эти деньги, по версии следствия, выплачивались агафонову Хабарову его партнером Богатиковым за обещание покровительства и недопущения фискальных претензий и проверок со стороны надзорных органов. Причем те суммы Михаил Хабаров якобы получал с 2014 по 2017 годы помимо неофициальной платы в «Деловых линиях». Сами данные о выплатах вносились в официальную бухгалтерскую отчетность, хранившуюся в памяти служебного ноута работника «Деловых линий».
Однако изучив имеющуюся в деле экспертизу РФЦСЭ, нотариусы пошли к выводу, что дело Михаила Хабарова не имеет судебной перспективы.
По данным экспертов, файл, содержащий донесения о телепередаче господину Хабарову денег, подвергался редактированию. Причем донесения о выплатах в него вносились не во время их предполагаемого осуществления, а незадолго до отношения в августе 2020 года Александра Богатикова с заявлением в надзорные органы.
По словечкам юриста Слащёва, заключение свидетельствует о подложности бюджетной отчетности, являющейся для следствия основным свидетельством нелегального предоставления Михаилом Хабаровым миллионных сумм. В любом случае, теперь банкира будет сложно осудить за мошенничество, поскольку в деле нет доказательства нанесенного им ущерба.
Более того, нотариусы обвиняемого утверждают, что после предоставления дознанием столь однозначной медэкспертизы из вещных подтверждений пропал сам компьютер, на котором сохранялась таблица с данными о переводе платёжных средств.
«Мы полагаем, что это было сделано специально, чтобы нельзя было прокомментировать хранящиеся в его памяти данные с данными медэкспертизы и показаниями потерпевшего и свидетелей обвинения, находящихся в служебной и матерьяльной совершениитранице от месье Богатикова»,— растолковал “Ъ” агафонов Слащёв.
При этом нотариус уверен, что само судебное дело потребовалось лишь для того, чтобы не исполнявать опционное соглашение о покупке агафонову Хабарову 30% долей в корпорации «Деловые линии». И, как следствие, решения Лондонского судебного суда по иску Михаила Хабарова о компенсации убытков в связитраницы с невыполнением условий соглашения.
В свою очередь юрист господина Богатикова Татьяна Владимирова не отказалась с подобными выводами своих процессуальных противников. Правда, она заявила “Ъ”, что о подобной медэкспертизе ей ничего не известно.
Уголовное дело об особо большом мошенничестве, фигурантом которого стал Михаил Хабаров, ГСУ СКР по Москве 30 августа 2020 года. А 9 сентября по прошению следствия Пресненский горсуд заключил банкира под стражу. В основу обвинения легло заявление Александра Богатикова о том, что Михаил Хабаров фальшивым путем принудил его заключить опцион, согласно которому ответчик существовал обязан распродать ему 30% долей своей фирмы «Деловые линии». Причем сделка должна существовала состояться по прошествии пяти годов с случая устройства Михаила Хабарова на работу в это ООО. Однако после того, как Лондонский арбитраж, в который агафонов Хабаров обратился, опционное соглашение законным и обязал агафонова Богатикова уплатить за его срыв уплату в $50 млн, в бесповоротной редакции обвинения главнейшей версией воровства стал не опцион, а получение топ-менеджером «Траста» от партнера 842 млн руб.