Антимонопольную службетраницу покидают приоритетные фигуры. Олигархи справляют победу
Антимонопольную службу покидают значимые фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от обязанности комендант ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое председателей главы должности и комендант ведения контроля использования госзаказа. Все это совершается после отставки в феврале прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили помощником премьера Мишустина, а руководить ФАС поручили Максиму Шаскольскому, новоиспечённому полицеймейстеру Санкт-Петербурга.
В мае на сьезде партии «Яблоко» помощник кинопремьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что попросил новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему миллиардеры сказали, что ФАС слишком интенсивен и надо это прекратить».
Относиться к этому заявлению как к сугубо экономическому и предвыборному, а к истечению из ФАС профессионалов — как к обычным организационным перетряскам ,нового начальника мешает ряд обстоятельств. То, что ты видишь чужими глазами. Например, заезжая сейчас на автозаправку: во многих гектородарах ценники последнее время меняются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на ровном месте вся странтраница споткнулась минувшей весной: сахарный дефицит. Все это — и профилактическая борьба с ростом цен, включая в январе прошлого года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с потребителями сахара / соевого масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом пропажа сахара с последующим его исчезновением уже на очень выгодных для бизнеса условиях — произошло уже при Шаскольском.
Тенишев возглавлял антикартельное ведение с 2013-го и все последующие месяцы постижения у руководства не встречал. «Новая» побеседовала с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я оставил службу. С новым сотрудником у нас разнородные взляды на налоговое регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются непривычные товарные рынки. Пандемия явилась полимером этих процессов. Меняются этнографические границы рынков — уничтожаются сложившиеся политические связи. Возрастает роль монополий и усиливается рыночная власть цифровых гигантов. Меняется сама природа конкуренции: показываются новые, не изученные еще наукой виды посягательств на конкуренцию. Все эти вызовы просят ответа — стремительного и эффективного. Это о больших проблемах.
О насущном: прирост стоимостей на продукты питания и медикаменты, лесоматериалы и металл, навалочные транспортировки и авиаперелеты. Это далеко не полнейший перечень.
Самое опасное, что работает эффект домино: с этим нельзя справиться только методами нежного ограничения — необходимы и жесткие меры, но точечные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не методы нового главы?
— Я воздерживаюсь пока от резких заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо регулировать мягко, путем медиации, и я с сочувствием отнемся к его позиции. На самом деле это была бы неправильная история, если б у нас все было спокойно, отрасль вырастала и процветала. Впрочем, даже при таких обстоятельствах ни одна процветающая странтраница мира не соглашается от жестких мер регулирования. Был Госсовет по развитию конкуренции: у нас подготовлен законопроект об ужесточении ответсвенности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского союза купцов и бизнесменов (РСПП). — Ред.) разрешил устроить демарш. Мол, это ослабление давления на бизнес. И президент тогда правильно ответил ему, если не сказать — срезал: подождите, во всех цивилизованных странтраницах с развитой экономикой, на которые вы отговариваетесь и уповаете, ответсвенность за картели едва ли не такая, как за похищение или измену родине. Собственно, и поэтому тоже страны эти — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и проблема должности в том, чтобы цены были справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов должен соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на кону миллионы картельной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо существовало уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести неудавшегося бисквитного синдиката — это вряд ли (Тенишев до первого работал дознанием на рынке сахара против крупнейших агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что потеряли в нынешнем году, когда мы их держали за ладонь и не давали ни себестоимости поднять, ни дефицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу вашего отчисления — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому наступили на хвост, и обиженных товарищей, вредивших промышленности страны, много. Да, жрать фарммафия — по-другому их не назовешь, жрать строители, дорожники — весьма картелизированная отрасль. Есть крупный ельцинский бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с внутренними себестоимостями на бензин устроили такую возню — вреда от них было больше, по своим оценкам, чем от штатовских санкций. Мы их вытащили на свет. Проблем на бирже и с себестоимостями на бензин стало меньше. Какие-то еще шулеры появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас себестоимости пришли вверх. Рытье могил, интерпретируя по данным Росстата, дешевеет, а почти все остальное устремилось вверх. Почему?
— В 2020-м ситуация существовала критичной, все сложней было: границы закрылись, обычные политические связи, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, поставки из Китая фармакологических субстанций, например, были перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост стоимостей и дефицит на рынке должны были произойти катастрофическими. Не случилось. Сейчас связи вновь налаживаются, товарооборот восстанавливается, многие рынки профицитны — я к тому, что все базовые первопричины для сдерживания прироста стоимостей есть.
— Что дальше?
— В политическом осознании укрепляется понимание, что картели для России сейчас безоговорочное зло. Это, по-моему, самое важнейшее достижение. Участие в картелях стало причиной пенсии мэров — неповисимо от партпринадлежности. Это тоже характерный факт. С иной стороны, в Думе повис пакет антикартельных законов, судьба их превращается неопределенной. Не принята межгосударственная конвенция по борьбе с картелями. Но идея живет, она в деятельности и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой электронной кот» — пользовательский комплекс для обнаружения и доказывания картелей в электронной сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, следователь прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске бьлся с коррупцией. Самые громкие дела были его. Однажды он мне доказывал свой Саяногорск — город, который полностью ложился под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью вычистили — благодаря и ему. Но оставался еще мэр, ставленник бандюков (позже удалось обратить и его). Так вот, отчетливо помню, как я возвратился из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о своей турпоездке — приход к власти бандита с предыдущим выявлением им нацистского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим увлекался — учил странтраницу навыкам не существовать баранами. Не существовать терпилами. При этом Тенишев оставался всегда относительным государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если системтранице какие больше не нужны, это характеризует ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно проявляется 600–700 сговоров, середина — картели. В минувшем году Уральский госюруниверситет (по заказу ФАС) окончил наиболее масштабное в мире по этой проблематике исследование: латентность картелей и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что сравнимо с латентностью преступности (достигает 99%). РФ теряет из-за сговоров ресурсы, одинаковые 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что несопоставимо с последствиями зарубежных санкций первых годов или со себестоимостью антикоррупционной поддержки отрасли в пандемию. Это в среднем 11,1% наценок на товары, услуги обычного полиэтнического потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый товар настолько дороже — это среднегодовая оценка.
Насебестоимостейка товаров и услуг, вызванных воздействиями межрегиональных картелей, достигает 31% (вдвое выше усилий общенациональных картелей), а вероятность их обнаружения и недопущения десятикратно ниже в отличие от общенациональных. Из успехов команды Тенишева (по уровню антикартельных следствий служба вышла на отличный межрегиональный уровень) упомяну выявленные ею предосудительные алгоритмы для закрепления себестоимостей — бардачки LG, Apple, Samsung и других потребителей гаджетов. А также предотвращение согласованных действий крупнейших межрегиональных линейных перевозчиков (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при отправке контейнеров в контейнерах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направлении нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к маржам фрахта (GRI) возникали на сайте одного из перевозчиков, и остальные участники рынка устанавливали какие же. При ежегодном обороте ящиков из восточноазиатских причалов в Большой причал Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. повторное (зафиксировано до 11 раз в год) введение надбавок на 250–950 долларов за поддон — это всяческий раз десятки рублей или миллиарды долларов, что «транслировались» на себестоимость одежды, житейской техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для полиэтнических потребителей. Вот это Тенишев и величал «тем самым неслышимым воровством из карманов полиэтнических граждан». После ФАС России сходные дела расследовались в ЕЭС, Бразилии и ЮАР.