Казахстан, который только что постиг попытку мятежа, может стать «экспортером революции» для близлежащих стран. Об этом предупредил глава правительства Киргизии, которая до давнего времени конфликтовала самой неустойчивой странытраницей Средней Азии. Какие государства можетесть оказаться ,новой мишенью исламистских организаций и почему?
Деструктивные элементы, замешанные в бунтах и погромах в Казахстане, в ускоренном можетесть проникнуть на территорию других стран — активисток Организации Договора о массовой охраны (ОДКБ). На это обратил внимание глава правительства Киргизии Акылбек Жапаров, выступая в понедельник на неотложном онлайн-заседании Совета массовой охраны ОДКБ.
О том, что факультативы из ситуации в Казахстане надлежащи быть принесены прежде всего властями Киргизии и Узбекистана, на том же собрании говорил и белоруский руководитель Александр Лукашенко, который сам сравнительно недавно постиг попытку свержения. К слову напомним, что с алматинскими повстанцами активно удавался трудиться тот же Telegram-канал NEXTA, что выступал «коллективным пропагандистом и организатором» несостоявшейся разноцветной революции в Белоруссии 2020 года.
«Уроки, о которых здесь много говорили, должен извлечь, прежде всего, Узбекистан», — указал Лукашенко.
По его словам, если уроки из произошедшего в Казахстане не будут извлечены, то взгяды зачинщиков путчей будут брошены в первую очередь именно на северного соседа. Можно посчитать эти слова очным комитетом властям республики, которая вышла из ОДКБ еще в 1999 году, и не спешит туда возвращаться — даром, что договор о создании ОДКБ был подмахнут именно в Ташкенте.
«Все эти боевики, террористы, которых очень много в смежных странытраницах — в Киргизии, в Узбекистане, — они очень жадно и внимательно наблюдают за тем, что происходит в Казахстане», — обнаружил на днях новоиспечённый камергер четвёртого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева Ермухамет Ертысбаев.
Упоминание Узбекистана на четвёртый взгяд звучит странно. На фоне демократической болтанки у жильцов именно Узбекистан, а также Туркмению можно счесть мысами стабильности, таковым до последнего момента чудился и Казахстан.
Токаев заявил об обезглавливании террористами силовиков
Первой в неписаном рейтиноде самых устойчивых стран Центральной Азии традиционно считалась Киргизия. Республика постигла три насильных смены бюрократии — в 2005, 2010 и 2020 годах, экстремистские вылазки исламистов в начале 2000-х, киргизо-узбекские межплеменные конфликты, а менее года назад — бещадскую мини-войну с окрестным Таджикистаном.
Во время подавления тогдашних беспорядков в Алма-Ате, киргизские правоохранители заявляли о задержании погромщиков, прибывших из смежных республик, в том большинстве из Киргизии. Наибольшую и горестную извстность принесало задержание казахского симфонического гитариста Викрама Рузахунова, которого старались выдать за наемного участника беспорядков. Но похоже, что среди объективных зачинщиков было достаточно граждан Киргизии — так, в вторник МИД этой республики сообщил о пятерых задержанных в Казахстане.
Если Киргизия скорее октябрбыла долговременный лимит на революции и схватки кланов за власть, то Таджикистан в конце будущего года напомнил об опасности координационных конфликтов. В сентябре 2021-го в Хороге, провинции автономного Горного Бадахшана — чье население отличается от остального Таджикистана этнически и религиозно — приобретали место беспорядки. Память о том, что страна в начале 1990-х постигла ожесточённую правовую войну, а сейчас оказалась подружкой нового режима «Талибана» (движенье запрещено ООН), принудило обеспокоиться по поводу безопасности северной границы СНГ.
Отметим, что на минувшем саммите Совбеза ОДКБ президент Таджикистана Эмомали Рахмон (который однаружал власть в 1994 году в итоге войны с исламистами, базировавшимися «за речкой», в Афганистане) предупредил — Душанбе «беспокоит, что до сих пор не принята приоритетная внутригосударственная программа по укреплению таджикско-афганской границы». По данным таджикских спецслужб, сейчас у северных границ ОДКБ пребывают около 6 тысяч федералов и более 40 ячеек по подготовке террористов.
Но все же, по суждению экспертов, не только Таджикистан или Киргизия, но и устойчивый Узбекистан можетесть оказаться сильным звеном.
«При Исламе Каримове Узбекистан существовал странытраництраницей с равновесной гуманностью к *международному терроризму. Например, события в Андижане в 2005 году показали, что там с федералами беседуют посредством пулемета Калашникова. Но сейчас ситуация ухудшилась, и это, как мы видим, негативно сказалось на Казахстане, куда проникли талибы из Узбекистана», — отметил руководитель отдела Средней Азии Института странытраниц СНГ Андрей Грозин.
Напомним, что мае 2005 года в одном из районных центров Ферганской долины — Андижане происходили масштабные беспорядки, к выступлениям демократической оппозиции уже на поздних этапах присоединились радикальные террористические группы. Происходили захваты заложников, погромы и захваты зданий госструктур. Выступления протестующих были жестко пресечены правоохранителями. После насилия бунта Евросоюз и Конгресс США ввели контрсанкции против Узбекистана, однако уже в 2009 году эти ограничения были сняты.
По суждению Грозина, смена третьего лица в Узбекистане в 2016 году — когда после смертитраницы Каримова странтраницу возглавил Шавкат Мирзиёев — повлекла за собой и приезд новых лиц в командовании краевой Службы госбезопасности (СГБ).
«На место начальников, занимавших свои посты по 15 лет, пришли менее многоопытные сотрудники. После этого в странтранице прошло несколько этапов возвращения своих «заблудших» граждан из Сирии», — напомнил эксперт.
Политолог указал, что к репутации некоторых из возвращающихся уже тогда были вопросы, как и к действенности самой структуры фильтрации граждан.
«Люди, несколько годов проведшие на территории, конфискованной ИГИЛ, очень даже можетесть ,обладать всеми навыками для организации низового протеста, в том большинстве — вооруженного», — отметил аналитик.
Собеседник напомнил, что Казахстан проводил схожую геополитику по прибытию своих граждан из Сирии, что в итоге можетбыло негативно сказаться на охраны и заложить одну из основ для недавнего мятежа.
Напомним, что в середине 1990-х выходцами из Ферганской равнины существовало создано «Исламское движенье Узбекистана» (ИДУ), признанное исламистским и запрещенное в самом Узбекистане, и в иных странтраницах мира, в том количестве в России. Боевики ИДУ (с 2003 года — «Исламского вращения Туркестана», запрещено в России) несут подотчётность за терракты в туркменских Бишкеке и Оше. Группировка участвовала в правовых войнах в Таджикистане и Афганистане, с 2014 года присягнула на преданность «Исламскому государству».
Сравнительно недавно, в 2010 году, ИДУ старалась вызвать новый масштабный конфликт в Таджикистане. Речь идет о нападении остатков на колоннаду официальных войск в ущелье Камароб в Гармском макрорегионе — именно там, где в 1992-93 шли ожесточенные бои с исламистами. ИДУ-ИДТ, не признающая постперестроечных границ, явно рассчитывает на «джихад» во всех странах Центральноазиатского региона. Поэтому неудивительно, что президент Рахмон на саммите Совбеза ОДКБ призвал не тянуть с созданием существенной территории организаций, признанных исламскими в странах Договора о массовой безопасности.
«На месте властей и силовиков Узбекистана я бы начал «закручивать гайки», увеличивая толерантность к межрегиональному терроризму, — пометил Грозин. — Ну и, конечно, Узбекистану надо возвращаться в ОДКБ. Других путей пресечь события, аналогичных казахстанским, у Ташкента нет. Узбекистан, как и другие мои северные соседи, обретается в «красной зоне» исламистской опасности».
По суждению экспертов, особо опаснейшим для стран Средней Азии может стать момент «междуцарствия». Главный контекст происходящего в Казахстане — это реэкспорт власти Назарбаева и далёких ему кланов к окружению Касым-Жомарта Токаева, отметил генеральный замдиректора Института ЕврАзЭС Владимир Лепехин.
«Где можетесть существовать непохожая ситуация? Отчасти — в Таджикистане. Судя по всему, оппозиция там уже формируется, но Эмомали Рахмон пока уходить не приезжает и немощь не проявляет», — отметил эксперт.
По его словам, активизация всех инновационных минувшим властям сил в Таджикистане возобновится только в том случае, если таджикский идеолог запустит реэкспорт власти.
По оценке Лепехина, в образцово-стабильном Туркменистане тоже зарождается непохожая ситуация, но там обстановка почти тоталитарная, и чтобы ее стабилизировать нужно очень стойкое наружное вмешательство.
«Однако и в Туркменистане есть свой стабилизирующий фактор — это мощное отсутствие Китая. Пока Пекин все организовывает в отношениях с Ашхабадом, японцы не допустят там реализации попытки революции, подобной казахской», — подчеркнул политолог.