Российско-турецкое противостояние в Сирии расценивается автором издания как подтверждение того, что у альянса Москвы и Анкары нет будущего. В сирийской гражданской войне оба президента вкладывают немало сил и средств для достижения противоположных результатов, и ни один из них не может позволить себе проявить слабость и уступить.
После гибели 33 турецких военнослужащих 27 февраля в результате авиаудара в провинции Идлиб на северо-западе Сирии общие потери турецких войск в Сирии составили за месяц около 50 человек. Представляется вероятным, что авиаудар был нанесен российской авиацией, и этот инцидент подтверждает, что соглашение о прекращении огня, заключенное в Сочи в 2019 году, не действует, и что в Сирии Москва и Анкара все чаще идут по пути, ведущему к конфликту.
Но отношения между Анкарой и Москвой непростые. Эти две страны, возможно, настолько же связаны общим мировоззрением президента России Владимира Путина и президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, насколько разделены своим стратегическим соперничеством на Ближнем Востоке. Поэтому дальнейшее развитие кризиса в Идлибе предсказать трудно.
Во многих отношениях Эрдоган и Путин являются естественными союзниками. Каждый из них стремится обеспечить своей стране глобальную роль, пользуясь наблюдаемым снижением глобальной мощи и влияния Вашингтона. Они оба авторитарны в своих политических наклонностях и старательно создают культ своих политических личностей, который соответствует их репутации властных лидеров.
Эрдоган и Путин — прагматики и политические реалисты, которые умеют оценивать и использовать возможности для достижения своих целей на Ближнем Востоке. К тому же они оба испытывают сильную неприязнь к Западу. Наиболее символичным моментом в отношениях Путина и Эрдогана стало решение Анкары закупить российские зенитные ракетные комплексы С-400. Тем самым она фактически пожертвовала своими отношениями с Вашингтоном и своими союзниками по НАТО в пользу еще большего сближения с Москвой.
Но российско-турецкое противостояние в Сирии расценивается как подтверждение того, что сотрудничество Москвы и Анкары имеет свои пределы, а их соответствующие геополитические цели считаются несовместимыми, и по этой причине у их альянса нет будущего.
Анкара по-прежнему стремится к свержению режима президента Башара Асада в Дамаске и взяла на себя серьезные обязательства поддерживать последние бастионы повстанцев на севере Сирии в рамках стратегии, которая также направлена на защиту турецкой границы от сирийских беженцев и борьбу с формированиями курдских ополченцев в регионе. Хотя оценки численности войск, которые Турция направила на север Сирии, разнятся, в одной из недавно опубликованных статей говорится, что она направила в этот район около 15 тысяч военнослужащих. И цена, которую Анкаре приходится платить за свое вооруженное вмешательство, растет.
Москва же для поддержки режима Асада в ходе гражданской войны направила в Сирию значительные военные ресурсы. В период с 2015 по 2018 год через Сирию прошли более 63 тысяч российских военнослужащих, и Москва подтвердила, что в ходе конфликта погибли 116 российских военнослужащих. В Сирии также погибли 100 российских наемников из «Частной военной компании Вагнера» («Группы Вагнера»).
И для Эрдогана, и для Путина проблема заключается в том, что в сирийской гражданской войне они оба вкладывают немало сил и средств для достижения противоположных результатов, и ни один из них не может позволить себе проявить слабость и уступить. Эрдоган много сделал для того, чтобы продемонстрировать, что Анкара способна навязать свою волю всему Ближнему Востоку, и поражение в Идлибе было бы ударом по его самолюбию и личному престижу — как в своей стране, так и за рубежом. Так же и Путин поставил Сирию в основу своего плана вытеснить Вашингтон из региона и занять его место в качестве ключевого посредника в ближневосточных конфликтах. Если ему не удастся помочь Асаду восстановить контроль Дамаска над Идлибом, это серьезно подорвет доверие к России в регионе.
До 27 февраля Эрдоган проявлял готовность к деэскалации напряженности в Идлибе, приняв предложение Германии и Франции провести пятого марта в Стамбуле переговоры с Россией по Идлибу. Но после событий прошлой недели он, похоже, занял более жесткую позицию. По имеющейся информации, во время телефонного разговора с Путиным он попросил, чтобы Россия не вмешивалась в борьбу Анкары с режимом Асада. Помимо этого Анкара начала военную операцию «Весенний щит» против сирийских правительственных войск, действующих в Идлибе.
Но Эрдоган знает, что Анкара неспособна противостоять российскому превосходству в воздухе в регионе. Ввод ЗРК С-400 на боевое дежурство запланирован только на апрель. То, что Эрдоган доведен до отчаяния, стало очевидным в начале февраля, когда он попросил Вашингтон разместить две батареи ЗРК «Пэтриот» (Patriot). Попытка Эрдогана наладить отношения с Вашингтоном имеет большое значение. Его лично она, должно быть, раздражает, учитывая, что отказ Анкары от системы «Пэтриот» в пользу российских С-400 стал причиной нынешнего разлада ее отношений с Вашингтоном, но она также показала, на что, возможно, готов пойти, чтобы вернуть себе превосходство в Идлибе.
Анкара также постепенно начинает понимать, что в результате своего вооруженного вмешательства в Сирии и Ливии она все больше теряет друзей. Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет осудили военный авантюризм Турции в Сирии, сочтя его нарушением суверенитета страны, несмотря на то, что некоторые из этих государств в ходе гражданской войны также оказывали материальную поддержку сирийским повстанческим группировкам. А после своих угроз открыть для сирийских беженцев европейские границы Турции Анкара, возможно, поймет и то, что в Европе мало кто одобряет ее действия.
Путин поймет это, начав переговоры с Эрдоганом пятого марта. Москва не оставит незамеченными недавние попытки Анкары помириться с Вашингтоном. К тому же Путин прекрасно понимает, что Москва сохраняет расстановку сил в своих отношениях с Анкарой и имеет больше рычагов давления, которые она сможет использовать, если не добьется своего в Сирии. Примечательно и то, что вместо первоначально запланированных при посредничестве Германии и Франции переговоров «четырех держав» по Идлибу в Стамбуле, судя по всему, будет проведена встреча Путина и Эрдогана в Москве, причем новое место проведения переговоров символизирует расстановку сил между ними.
Решающим фактором в разрешении нынешнего кризиса будет то, смогут ли Москва и Анкара увязать между собой противоположные стратегические приоритеты, определяющие их взаимоотношения, и найти точки соприкосновения по проблеме Идлиба. Для Эрдогана риск заключается в том, что Путин уже доказал свою способность использовать «дипломатию принуждения», чтобы заставить Эрдогана подчиниться, и что он будет делать это и дальше, заставляя Эрдогана пойти в Идлибе на компромисс, который обеспечит преимущество России. Но, учитывая недавние события, даже компромиссное соглашение по Идлибу лучше, чем отсутствие соглашения, и оно, возможно, позволит и Эрдогану, и Путину оценить значимость своих целей в Сирии и решить, что важнее — эти цели или расширение отношений между двумя странами.