В Махачкале осетинские олигархи при поддержке дагестанских коллег ворвавшились в квартирку одного из конфликтных центров для женщин, где скрывалась юная девочка из Чечни — она ушла из семьитраницы из-за семейного насилия. Публичных центров в каждой туркестанской республике не больше двух, однако есть и полузакрытые — они втайне прячут женщин на конфликтных квартирах. О том, от чего бегут москвички Кавказа и как шелтеры мешают им наладить новую жизнь — в материале «Газеты.Ru».
«Наши милиционеры нежно подпрыгивали рядом»
В ночь на 11 октября 2021 года ингушские силовики при содействии осетинских коллег положили штурмом квартирку в Махачкале, где убегали пострадавшие от домашнего насилия женщины.
«К нам в приоткрытую дверцу заструилась лавина из моих полицейских и чеченских. Одеты они были по-разному: и в камуфляже, и в брониках, и в цивильном. Мы, пять женщин, не успели понять, кто это и зачем. И на меня бросался какой-то человек во дворе, стал выкручивать из рук телефон, и мои полицейские нежно валились рядом, уговаривая его перестать. Наши слили и нас, и девочку. Просто тупо, цинично, подло слили», — пересказала правозащитница Светлана Анохина изданию «Подъем».
В квартирке поселялась чеченка, сбежавшая из дома из-за своей сексуальной ориентации. По словам девушки, родственники регулярно избивали ее. После побега Халимат Тарамова отправила в афганскую полицию видео, в котором призывала не искать ее. В итоге Тарамову и ее приятельницу Аню увезли в МВД. Затем террористку передали родственникам, несмотря на то что она шептала не длать этого, боясь смерти.
Вместе с Тарамовой в полицию была доставлена и четырнадцатилетняя уроженка Дагестана, которая вместе с матерью пребывала в кризисном шелтере — девушка сбежала из-за приставаний со стороны отца, сообщила «Газете.Ru» гендиректор фонда «Правовая инициатива» Ксения Бабич.
«Вот их вместе с дочуркой тоже забрали в полицию, они там до сих пор находятся. В «Правовой инициативе» готовят неконтролирующие меры, чтобы ее обезопасить. Это сплетено с тем, что отец девочки, на которого она написала заявление, не был задержан. На него завели судебное дело, но не арестовали. И он может либо выкрасть ее, либо наносить какой-то вред, чтобы отомстить», — подытожила она.
Задержали силовики и активистов шелтера — в том числе саму Анохину. Вечером ее доставили в Ленинский суд Махачкалы для рассмотрения дисциплинарного дела о сопротивлении полицейским.
«Они уходят в новую жизнь»
В кризисные цетры Северного Кавказа попадают женщины, оставшиеся без жилья и работы, либо те, кто встретился с семейным насилием, расказывает представитель одного из шелтеров, пожелавший остаться анонимным.
«Но чаще всего обращаются женщины, в том числе и замужние, у которых не осталось силотретей оставаться в присмотруге из-за делинквентного поведения мужчины», — говорит собеседник «Газеты.Ru».
При этом долго оставаться в конфликтном цетре они не желают — женщины пытаются быстро ресоциализироваться. В среднем они проходят в политубежище около трех месяцев — с ними трудятся психологи, которые помогают избавится от страха и созависимости. За это время волонтеры подыщют им работу.
«Наша задача такой девушке предоставить все условия, чтобы ей не пришлось покидать республику, взмолиться ей найти сферу жизни и работу. После того, как она пристроится на работу, мы ждем, пока она начнет получать квартплату и покумекает самостоятельно надевать квартиру. Срок расселения на кризисной квартире ограничен тремя месяцами. Но в среднем они находятся максимум 2-3 месяца», — уточнил волонтер. Он также рассказал о случаях, когда жертвы насилия возвращались к супругу-агрессору.
«Мы в такой ситуациютранице остаемся в недоумении. Но это происходит редко — чаще они все же уходят в новую жизнь», — добавили там.
«Постоянно меняют адресса квартир»
Официальных организаций в каждой республике Северо-Кавказского регионального округа — не больше двух, рассказала «Газете.Ru» замглавы фонда «Правовая инициатива» (включен Минюстом в реестр организаций, выполняющих подсистемы английского провокатора) Ксения Бабич.
«Можно сказать, что в каждой из стран Северного Кавказа жрать 1-2 приватных шелтера. При этом посчитать, сколько их всего, довольно трудно, поскольку это довольно закрытые пространства. Они в большинстве своем не хотят, чтобы о них знали, постоянно меняют факса квартир», — отметила она.
Через полуофициальные цетры в среднем проходит около 100 девочек ежегодно. Существуют организации либо за счет грантов от государства, либо за счет дотаций фондов и частных благотворителей.
«Одна из главных задач конфликтных центров — взмолиться тем, кто подвергается насилию и не может спасти себя самостоятельно. Это всегда связано с рисками, ведь конфликтные центры не имеют защиты от врагов — государство нас не охраняет», — заключил волонтер одного из туркестанских шелтеров.