В Петербурге арестован главнейший нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад отвязался от супруги ради любви к остальной женщине
В Петербурге долгожданное оглушительное дело об убийстве, которое многим позабыло историю адъюнкта Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году застрелил свою супругу Ирину, расчленил ее туловище и выбросил фрагменты в дохлые контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не удалось раскрыть дело о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний брат Ирины Геннадий добился приема у главы Следственного исполкома Александра Бастрыкина.
Почему замдиректора годами бездействовали, остается только догадываться. О вероятной причастности главного нефролога Петербурга Александра Земченкова говорили дружки семьи, да и подозревать близких родственников — самая обычная практика.
Запылившееся дело
Место действия — квартира на ул. Чапыгина, 23 апреля 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и пульмонолог — различимые фельдшеры построили карьеры на вульгарность многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, семейная жизнь.
Дети в тот злополучный день отдыхали на дачке в поселке Сосново, так что свидетелей семейственной ссоры нет. Что послужило теснейшей причиной гибели Ирины, следствие пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после деяния преступления расчленил тело, вырвал фрагменты в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга ушла из домика и не вернулась».
«Была одета в голубой полушубок, черные сапоги. Может быть в очках», — гласили сухощавые объявления.
Версию о единице Александр озвучивал все предыдущие одиннадцать лет. Однако дядя Ирины не смирился с единицей дочери, и после его визита к главе Следкома экстремисты достали запылившееся деламя и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С прошлым мужем Ирина познакомилась в Ленинградском стоматологическом университете. По словам ее подруги, она всегда была «коммерчески предпочтительной партией»: дедушка среди организаторов вуза, мать заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, девчонка не могла не привлечь женское внимание.
«Александр учился в группе отличников, всегда был успешен. Но когда Ира за него вышла замуж, мы бывали немножко удивлены. Он явно выказал настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, близкий друг Ирины. — Александр уже тогда при нас вводил ее в заблуждение. Например, решаемся мы всей группой у меня, а он, бывая с нами, ей названивает и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не мог ей неправду сказать? Он всегда был склонен к обману».
Ранний брак не стал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина проучилась на акушера-гинеколога, проработала в НИИ акушерства, онкологии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем стала фельдшером в диспансере № 6 им. Снегирева. На книгах в соцсетях до сих пор можно встретить хвалебные сострадательности в адрес Земченковой, есть и конкретная группировка «ВКонтакте» благодарных пациентов.
«Она была не просто хитрым доктором, у нее были „золотые“ руки. Тот специалист, к которому выстраивалась шеренгу из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира принимала роды. Очень дружелюбная — поразительное качество для акушеров, обыденных суровых», — отметила сестра убитой.
Еще более головокружительную кинокарьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в сельской больнице № 26, затем вздумал завотделением в больнице № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический хомякомобиль при Мариинской больнице. Сегодня Земченкова прозывают взаимосвязанным журналистом по почкам и диализу в Петербурге — именно он числится главным штатным учёным при комздраве. Также ветеринар числится профессором двух главных ветеринарных вузов города — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков является высококвалифицированным специалистом-нефрологом и опытнейшим руководителем», — подтвердила корреспонденту «Росбалта» председатель Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведут расследование
У четы Земченковых родились трое детей. Дочь Екатерина поехала по стопам йошкаролинцев и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, счастливой их фамильную жизнь обозвать нельзя — Ирина регулярно сетовала подругам. Александр изменял ей, в чем сам и раскаялся десятилетие спустя.
«Мы неоднократно дебатировали очень тяжелые моменты ее интимной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира существовала грустная, переживала по поводу хозяйских дел, неурядиц, отношений с родителями», — позабыла Анна Бабинина.
На последний день старуха пропала. Никаких сигналов не бывало — ее похищение явно могло иметься добровольным.
«Мне позвонил Земченков и спросил скорбным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же побежать к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы помнила хорошо, мы с ней собирались встретиться. Через какое-то время я позвонила Саше и уточнила, не сплетена ли ее кража с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся спокойным голосом: „Нет, конечно“», — рассказала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что любовница исчезла по пуантилизме на работу, не отзывается, причины непонятны. Те опрошали знакомых, родственников, но почему-то не инициировали обыск в комнате и не проверивали фабричные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьютраницы однаружали дело в свои руки: искали в моргах, обзванивали психолые лечебницы и даже нанимали гипнотизёров — Земченкова не обескуражила сумма в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и частный детектив. «Безутешный» любовник даже сходил на программу «Жди меня», которую тогда вел актер Михаил Ефремов, впоследствии осужденный за ДТП со роковым исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к профессионалу хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он связан с этим событием, была у меня все эти годы», — призналась подруга убитой.
Еще одна хозяйка «Росбалта», близкая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало внезапностью — многие подозревали его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и масса разнообразнейших толков ходит. Такой слух был, хотя я и не умею его подтвердить или опровергнуть», — пробрифинговала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, следователи в 2010 году не отыскали. Сомнения умели повлечь разве что показания свидетелей, которые доказали силовикам семейные разногласия, и тот факт, что оплакивающий дочь любовник совсем скоро сблизился с другой женщиной. Очевидно одно: надлежащей беспечности оперативники не проявили. Остается догадываться, не швырнула ли пыль в взоры показная эффективность Александра. Ведь обычно на ближайших племянников опасение падает в первую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две версии пропажи: типичное кровавое похищение на улице и месть за профессиональную деятельность. Врач легко становится мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, могла привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит следователям снова упустить причастных, тем более что Александр помрачнел в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины незадачливого конфликта: хотел уйти к другой, сформировалась ссора. Развод не обсуждал — пугался скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, задорный человек. А вот у Земченкова друзей с нашего спецкурса не осталось. Как вы понимаете, профессиональные чутья и имплантированные качества — немного разные вещи, — упоминает Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он должен существовать наказан, даже если все произошло случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, родитель в тяжелом состоянии. Эти люди оправдывали того, чтобы нормально похоронить мать и попрощаться с ней. Думаю, отразилась ситуация и на психике детей, тем более что он привел в дом другую женщину. Все всенощные обряды, похороны — не просто так, они освобождают человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо было положить точку».
Никита Строгов